Александр Рязанов: Народ без идеи не живёт. Народный социализм
Когда мы говорим о преступном предательстве верхушки КПСС, которое привело к трагической гибели СССР, то, пожалуй, имеет смысл дать некоторое лирическое отступление.
Предатель что делает? Предаёт, передаёт, отдаёт. Преступник что делает? Преступник переступает, нарушает. Переступает недозволенную черту, заходит за меру, межу. Нарушает норму, предписанную к обязательному исполнению. Норма права: гипотеза (обстоятельства дела), диспозиция (что должно делать), санкция (негативное последствие недолжного поведения). Преступник выходит, проявив свою преступную волю, за рамки предписанного поведения. Кем предписанного? Вроде как, законом, писанным. Хотя, сам закон уже — «за», «вне» Кона как Универсального Кода вселенной. С Универсальным Коном – всё понятно: его «прописало» в жизни само Триединое Бытие (полно-цельная связно-когерентная несепарабельная система). Живи себе по Кону, соблюдай Божественные нормы жизнебытия – и будешь счастливым и богоподобным. А кто пишет законы? Тот, кто доминирует в общественно-политическом поле здесь и сейчас, тот, кто определяет «нормальность», правильность поведения, тот, кто определяет понятия добра (с его точки зрения) и зла. Поэтому преступником, предателем де-юре человек становится, по большему счету, по отношению к тем, кто определяет правила (нормы) социального поведения, правила игры. И если в подошедшем к своему историческому рубежу Советском Союзе (вернее в подведённом к этому эшафоту) партхозэлита уже давно отказалась от идеи строительства народного социализма, то предательство народно-социалистической идеи в этом кругу массовых предателей, предательством, вроде как, не являлось, а, напротив, было нормой.
Советскую народную идею к 1991 году предали не один-два-несколько слетевших неожиданно с катушек парт-хоз-начальников, а это был массовый исход коллективного социального оборотня на фоне ещё более массового непонимания того, что вообще происходит. Партхозуправленцы (пресловутая командно-административная система-когорта) преступно предали народ, но каждый из них, давно уже присосавшийся к административной ренте паразит, был свой среди своих, но чужой для народа.
«Связанные одной целью, скованные одной цепью…»
Меркантилизация, омещанивание, мамонизация и индивидуального сознания, и, в значительной мере, коллективного сознания имело место – по мере выталкивания идеологии справедливости из действия повседневной жизни!
По мере забвения Русской Идеи справедливости и меры, по мере материализации и принижения идеалов, коллективное идеологическое сознание замещалось множеством отдельных индивидо-сознаний вещизма, кумиризации материальных благ (привет Марксу!). «Новые» материально-вещественные цели и ценности выстроили в поздне-советском обществе своего рода иерархию доступа к дефицитным вещам, к дефицитным благам. Теневики с парт-хоз-кгбшными крышевиками в этой иерархии занимали «почётные» первые места. Иерархия престижа профессий как ниточка за иголкой потянулась за иерархией доступа к материальным дефицитным благам. Торговцы стали более уважаемые, чем врачи, учителя и инженеры. Разного рода хохмачи хохмили над инженерами до уровня хамства. Какова господствующая идея в обществе – такова и иерархия ценностей. Подмена справедливократии мамонократией и матер-кумиризацией — бесследно для коллективного сознания не проходит. Перемен требовали все, а не только Цой. Общественное сознание было мастерски загнано в полубессознательный выбор зла среди всеобщего зла как искажения социально-легитимной истины.
Нет Великой Идеи — нет народа, нет народа – есть толпа-стадо. К стаду всегда найдутся пастухи. Коллективное сознание народа без своей исконной Идеи низводится до «коллективного бессознательного» толпы. Бессознательный, стремясь к переменам, пропасть может и в два, и в три прыжка (попытаться) перепрыгнуть. Или наоборот — сигануть, не глядя.
Если временно оставить в стороне, до народно-справедливого суда, немногих злоумышленных предателей и посмотреть на состояние позднесоветского общества, то, увы, нужно констатировать, что население (не народ!) безмолвствовало, бездействовало, когда предатели – предавали, социальные преступники — преступали. В структуре силовых органов СССР не нашлось команды решительных товарищей, которые пресекли бы предательские действия относительно малочисленных откровенных предателей. Даже, когда было уже всё очевидно, силовики предпочли отмолчаться в сторонке. Дешёвый фарс ГКЧП-истов – лишь яркая иллюстрация недееспособности, несистемности, нецелеустремлённости, несвязанности с народными массами одиночек «заговорщиков». В августе 1991 года — уже было «поздно пить боржоми». Не было идеи того, какую Идею потеряли! Идею – продолбали, профукали давно! В «элите» царила безыдейность, бились не за Идею, не за идеологию, не за высокие смыслы – такой масштаб давно покинул властные советские коридоры, «базар» шёл за власть – как она примитивно(!) понималась. Эдакий келейный камерный междусобойчик. Никто ведь не подумал обратиться к 19-ти миллионам (!!!) коммунистов! Предательство Идеи есть безыдейное, бессознательное существование.
В огне психо-идеологической войны, когда информационные пули свистят у виска каждого, а некоторые так просто попадают в лоб (а кое-кому – в филейную омамонившуюся часть), сознательному, сознающему себя обществу, народу — непозволительно быть «молчаливым большинством», просто-населением.
Народ – дееспособен. Толпа – недееспособна. Народ – ведает, что он творит, толпа – не ведает. Народ – никогда не совершит преступления, народ – всегда прав, ибо он – глас Божий. Толпа своими неосмысленными действиями может позволить преступнику совершить преступление и может даже легитимировать преступление (на какое-то время, пока не придёт в себя, в сознание, не станет народом). Народ (целое) обладает высшей мерой и наделяет каждую свою часть частной мерой. Нарушение частью своей частной меры есть преступление. Преступление есть вред (обида – по «Русской Правде»), нанесённый обществу. Предательство есть крайняя степень нарушения меры, предельная форма преступления. Предатель не просто нарушает-преступает свою частную меру, он противопоставляет себя целому, народу. Предатель передаёт себя вовне целого, выводит себя за пределы целого, становится другим-иным целым, противопоставляет себя целому – народу. По факту совершения предательства против народа предатель уподобляется сатане – противнику Бога (Целого-Единого).
По всей строгости справедливого соразмерного возмездия предатель должен получить Высшю меру. Однако, такой Высшей меры заслуживает лишь злобно-умышляющий предатель. Предательский умысел – отягчает. Но! Думается, что народ умеет и миловать, при условии деятельного искреннего раскаяния. Общий фон забвения Русской Идеи в позднем Советском Союзе — смягчающее обстоятельство. «Охота на ведьм», жёсткое гражданское противостояние – в духе борьбы противоположностей есть крайний, крайне ненужный стране способ выйти на единство и взаимность.
Мы твёрдо убеждены, что Россия сможет, сумеет провести мягкий поворот от дурно-капитализма к единственно здоровому обществу – народному социализму без великой смуты.
Либро-врагам народа нужны великие потрясения в России.
Народу нужна Великая Россия!
Жизнеспособность и геополитическая успешность страны, государства, цивилизации зависит от того, насколько каждый (и все вместе!) человек-гражданин захочет, страстно, но осознанно(!) пожелает этой жизненности и успешности, насколько мотивация к личному успеху каждого будет совпадать-коррелировать с вектором успешности страны-государства. Если часть граждан активно стремится к установлению процветания цельного государства, часть (болото) вообще никуда и ни к чему не стремится, а часть страстно желает погубить-расчленить государство, то ничего удивительного нет в том, что государство (страна, цивилизация) дрейфует в сторону деградационного плинтуса. Нет единого коллективного вектора движения-развития – нет единства страны – нет страны. Есть территория и население.
«На дурака не нужен нож, ему покажешь медный грош, и делай с ним, что хошь!»
От того, насколько цивилизационное ядро может сфокусировать единство стремлений и активных действий в векторе своей архетипической исконно-культурной традиции, зависит жизне-выживаемость цивилизации. Своя, близкая по вибрациям к глубинному народно-органическому архетипу идеология, своя традиция, своя культура, своя политика, своя власть, своё государство, свой Большой Проект и тогда – свои победы, многочисленные и яркие. Единый народо-государственный резонанс!
Александр Рязанов
